Сергей Оробий
Критик, литературовед. Кандидат филологических наук, доцент Благовещенского государственного педагогического университета. Автор ряда монографий. Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Homo Legens», «Новое литературное обозрение» и многих других.
На этот раз поговорим о затеянной издательством «Эксмо» серии «Критик Валерия Пустовая рекомендует».
Обзор книжных новинок от 17.03.2018
Ольга Бешлей. Мой дикий ухажёр из ФСБ и другие истории. – М.: Издательство «Э», 2017
Мы живем в эпоху мезальянса литературы и соцсетей, когда всякий придумывает для себя персонажа: Валерий Нугатов – Дедушко Хасана, Павел Гельман – философа Якова, Вячеслав Солдатенков – Славу Сэ, Джон Шемякин – Дикого Барина, Татьяна Толстая – саму себя. Типаж один и то же: внешне незадачливый, а на самом деле чересчур находчивый персонаж, который постоянно попадает в смешные ситуации и умеет остроумно об этом поведать своим подписчикам. Проза Бешлей тоже прошла проверку самиздатом. Бешлей приехала в 2006-м в Москву из Обнинска, отучилась на журфаке, работает в каких-то оппозиционных изданиях, ездит в командировки, созванивается с мамой, тусит с друзьями, влюбляется в разных чудаков, в общем, живёт себе и живёт. Рассказывает о себе – иногда забавно, иногда трогательно, иногда очень смешно. Это и важно: в её рассказах нет ни притворства, ни наивности; в отличие от типичного фейсбучного сказителя она себя не перепридумывает, её художественный инструментарий куда богаче, условно говоря, джон-шемякинского – а это признак настоящего писателя. «Литература» это или «сетевые заметки» – какая разница, хороший текст всегда вне классификаций (об этом рассказ «Мой друг из 1932 года», в котором героиня берёт «уроки литературного мастерства» у «некогда знаменитой преподавательницы Московского университета» Раисы Петровны, рассказ о том, что такое настоящая проза; фактически персональная бешлеевская декларация о намерениях). «Хозяин», «Возвращение Сатурна», «ФСБ и мой большой розовый член» – всё это шедевры не только по меркам отдельной книги, но и по гамбургскому счёту. Впрочем, вся книга хороша: из тех, что, прочитав, тут же советуешь знакомым. Это уже не мезальянс, а настоящий роман с литературой, причём взаимный.
Евгений Эдин. Дом, в котором могут жить лошади. – М.: Издательство «Э», 2018
«Автор из Красноярска, пишет нежную прозу о переходном возрасте взрослых людей, о зыбком и рисковом времени между юностью и зрелостью», аттестовала Эдина автор серии. В предисловии сказано про «состояние перехода и неопределённости, ставшее главным сюжетом рассказов и повестей», вошедших в эту книгу. Откуда и куда переход? Герои Эдина живут по двойному сценарию. Первый – обыденный: жена, дети, рядовые развлечения, средней терпимости работа. Второй – те «жена/дети/работа», та жизнь, которая когда-то мечталась и до сих пор маячит на периферии зрения. Герои могут выпадать из обыденного хода вещей, как Сентябрёв в повести «Дом, в котором могут жить лошади», обещание нового может притвориться бытовой супружеской изменой («Танцы») – словом, портал в иную жизнь иногда приоткрывается, но, как правило, перехода не происходит. Эдин умеет рассказывать об этом очень хорошо – но именно поэтому от подобных историй быстро устаёшь: психологически непросто вновь и вновь вживаться в один и тот же эмоциональный квест, который по сути – бег по кругу, сценарий неудачи. Или же, при всех достоинствах, эта проза чересчур флегматична? Такой флегматизм знаком по классической прозе – что-то такое условно «чеховское», будто вновь и вновь перечитываешь «Даму с собачкой». Иногда автор решительнее давит на педаль газа – но тут уж как повезёт: или занос (история с собакой в «Репитиции парада»), или срыв в чистый экспрессионизм, превращающий последний рассказ книги в эффектную коду («Небесный снайпер»).
Владимир Данихнов. Тварь размером с колесо обозрения. – М.: Издательство «Э», 2018
«22 июня – день особый. Для меня еще и по причине того, что в этот день в 2015 году мне вырезали злокачественную опухоль. К сожалению, вместе с глазным яблоком. Доктор показывал потом фотографию: комок омерзительной дряни и рядом – для сравнения – мой левый глаз. Глаз был меньше. Диагноз поставили за месяц до этого дня…»
Так начинается книга Владимира Данихнова, и первая реакция на неё – отторжение. Нас окружает множество историй про то, как человек борется с раком. Но одно дело видеть это во френд-ленте, другое – встретить под обложкой. Фейсбучному бедолаге я могу помочь хотя бы перепостом, но писателю такого не прощу. Литература – не трамвай, куда можно ввалиться, размахивая медицинской справкой.
Всё дело в том, что книга Данихнова – не очередной рассказ на тему «как я победил свою болезнь». Она не о болезни, а о страхе. И – нет, не только перед онкологией, как можно было подумать, хотя без этого опыта не было бы романа. История борьбы с раком – лишь половина книги. Больничные хроники чередуются с флэшбеками о добольничной жизни главного героя, в которой он имел занятное хобби: бродил с друзьями-сталкерами по «заброшкам» – опустевшим домам, затопленным туннелям и прочим неуютным пространствам. Местам, где то и дело мерещатся подозрительные тени, и часто кажется, что кто-то призрачный стоит за плечом. Иногда и окружающие могут заметить что-то неладное, тогда тем более становится не по себе.
«Больничная» и «добольничная» хроники постепенно сближаются, между ними возникает странная реакция. Оказывается, что страх – та самая тварь размером с колесо обозрения – исчезает, когда приходит болезнь. Страх от неё вообще не зависит, потому что прячется куда глубже, он – константа жизни: «Что-то должно жрать меня изнутри». И ремиссия не означает, что кошмар позади, наоборот, остаёшься один на один с собственным бессознательным. Данихнов написал книгу реалистическую, даже бытописательскую. Но – наколдовал удивительный эффект: чем обыденнее сюжет, тем неуютнее читателю. Скажем, вся сюжетная линия с найденной в очередной «заброшке» шкатулкой – очень жуткая, совершенно стивенкинговская. И этот стук в финале… Я, кстати, не уверен, что это хэппи-энд. Буду рад ошибиться.
